Игра в слова, или взгляд за кулисы к серым кардиналам.

Дзекунов Виктор Николаевич.

Почему кардиналы серые? Кардинал – это ведь огромная власть. Он рядом с королём. В чём-то его власть выше королевской…

Такая величина, и вдруг, - серый.

Серость нужна для незаметности, незаметности управления.

Можно ли быть управленцем уровня кардинала и оставаться при этом незаметным?

Как кажется, это невозможно.

Это действительно невозможно, если всю полноту власти сосредоточить в одном человеке. Но это возможно, если её рассредоточить среди тысяч и тысяч никому неизвестных, ничем не примечательных сотрудников каких-то рабочих мест. Которые никакой реальной властью не обладают вообще, и всего-навсего выполняют «свои» служебные обязанности за маленькую зарплатку. К тому же такого работника-клерка могут запросто уволить с работы при недостаточно добросовестном выполнении «своих» служебных обязанностей. Или же, если он позволяет себе думать не в унисон с направленностью мысли системы, в которой работает.

Система достаточно быстро обнаруживает инакомыслие (или вообще способность думать) и выдавливает из себя. Если же умение думать ограничено задачами системы, то такой думатель получает возможность пробраться на должность вышестоящих клерков.

Что же это за система такая? Наверное, это какие-то тайные сообщества, очень засекреченные? Отнюдь. Ведь чем больше грифов секретности, тем больше желающих разнюхать, разузнать что-то о ней. А это явно идёт вразрез с принципами незаметности.

Поэтому служба должна быть у всех на виду, легальной, официальной, растворённой в народе. К тому же важно, чтобы этот самый народ не мог не пользоваться услугами этой службы. Важно, чтобы каждый прошёл обработку этой службой. И при этом не понял, что его обработали. Мало того, – счёл бы это благом.

Есть ли у нас служба, отвечающая вышеперечисленным требованиям? Несомненно, есть. Это школы. Самые обычные школы, в которых учителя, работая на одну, а то и полторы ставки, вкладывают в умы детей школьные программы.

Почему на полторы ставки? Как говорится в анекдоте, бытующем в учительской среде, потому что «на одну ставку есть нечего, а на две – некогда». Анекдот точно отражает положение учителя, который из учителя превращается в преподавателя, преподающего программу.

Следовательно, самое главное управление, это программы. А кто же создаёт программы? Их создают всё те же учителя. Не те, которые преподают в школах, а те, которые обычных людей переводят в преподаватели. Как правило, это работники каких-то институтов и училищ. Стоящие на первом рубеже научного фронта и выполняющие заказ правящей власти.

Написал я эти наблюдения, и стало мне не интересно, даже скучно. Оказывается, нет никакой интриги. Всё слишком наглядно и просто. Ничего необычного. Ничего сверхъестественного, всё серо, буднично. Именно так и должно быть у серых кардиналов.

После школы большая часть населения считает, что, слава Богу, миновали эти годы. И можно обучиться какому-то делу, способному обеспечить выживание. Анализировать, на что потрачены годы максимальной открытости и восприимчивости в возрасте выпускника школы ребёнок ещё не в состоянии. А потом, когда вырастает и появится, с чем сравнивать, не будет ни времени, ни желания проверять коэффициент полезного действия потраченных в школе лет. Потому что это кажется глупым и неинтересным занятием.

И даже если где-то внутренне «выросший ребёнок» ощущает, что большую часть времени протирал в школе штаны зря, и что для своего ребёнка неплохо бы что-то другое…

Но в то же время, ничего другого общество (государство) не предлагает. Создать что-то самому не даёт. Да к тому же к моменту взрослости выстраивается чёткое понимание, что плетью обуха не перешибёшь.

С ощущением безысходности родитель отводит своего ребёнка всё в ту же школу с напутствием: «Учись хорошо, человеком станешь».

Заложенные знания, как кажется, забыты.

Но своего управляющего действия не утратили.

Вот я и обнаружил для Вас настоящее серо-кардинальское управление. Оно везде есть, оно правит, но невидимо.

Серо-кардинальская армия управления преследует, в общем-то, простую цель, – сделать человека предсказуемо управляемым.

Управляемость выше там, где привито послушание, рассогласованность, разобщённость, чтобы легче было использовать правило: «Разделяй и властвуй». Управляемость выше ещё и там, где поселён страх. Например, страх получить плохую оценку или страх наказания за непослушание. Важно здесь и бездумное исполнение поставленных задач. Выполнил то, что приказали, и ты молодец. Получаешь хорошую оценку и открытую дверь на следующую ступень обучения.

Наши школы с этой задачей справляются хорошо.

Если из школы выходит отличник, его предсказуемо отличительная черта – отличничество.

Протестант-двоечник тоже предсказуем. Не двоечники и не отличники, а их большинство, также несут на себе груз многознания школьных уроков, а иногда и изуроченностей.

У знаний, или другими словами программ, заложенных в сознание при обучении, есть две стороны

Первую я условно назову светлой, вторую, – тёмной.

К светлой стороне относится то, что на знания мы опираемся, решая какие-то задачи по ходу жизни.

Тёмная сторона заключается в том, что практически все люди, за редким исключением, не умеют видеть знание, ими хранимое, и используют его бездумно. Часто наблюдаются ситуации, когда человек не только не хозяин усвоенных когда-то по ходу жизни знаний, но изанят их обслуживанием и находится в положении подвластном.

Ещё одна особенность «тёмной» стороны в том, что на усвоенное когда-то знание не действует время. Жизнь течёт, всё меняется, а знание остаётся неизменным. С одной стороны это хорошо, это хоть какой-то островок стабильности в океане бурлящих вокруг изменений. С другой стороны, опираться при принятии решений на знания, не соответствующие изменившейся действительности, нередко опасно.

Безвременность и невидимость можно назвать сильными управляющими сторонами заложенных в сознание программ. Однажды потрудился – и на всю жизнь будет результат. Особенно в тех случаях, где к программе подвязана какая-то боль души, когда знание стало для человека значимым. Не обязательно боль, возможно, это какая-то другое сильное чувство. Мало того, с момента усвоения человек-носитель считает заложенные в него понятия, умения и реагирования собой.

И, как правило, даже не пытается разотождествлять себя со своим грузом миражей.

Слабой, с точки зрения управления, стороной, в заложенных программах является то, что как только носитель начинает их осознавать, он становится хозяином. Программа больше не действует автоматически. И может быть как отменена, так и сохранена для каких-то ситуаций, в случае её применимости и полезности.

В целом, программы, которым обучают, выглядят полезными и нужными. Одна их часть действительно таковыми и является.

Другая часть, это просто балласт, который никогда в жизни не пригодится. Но на момент, когда ребёнок занят его усвоением, он, как считают взрослые, не делает глупостей.

На мой взгляд, это сбой в разуме взрослых. Не считать глупостью занятие, от которого пользы нет ни в настоящем, ни в будущем. Особенно если ребёнок выполняет его через силу и никакой радости от этого не испытывает.

Если трезво определить коэффициент полезного действия, то оказывается, что большая часть преподаваемых в наших школах знаний в реальной жизни не нужна. Балласт, подрывающий здоровье ребёнка.

Есть ещё одна составляющая у программ, – вредоносная. Эта составляющая особенно тайная. А в серо-кардинальском исполнении особенно на виду. Она часто не озвучивается словами, а выражается интонациями, своеобразным отношением, которое можно истолковать и как хорошее, и как плохое. Это и некий стиль говорить о глупых, безжизненных и бесполезных явлениях как о важных, полезных и умных. Говорить умно и непонятно. Это и создание надуманного бреда, обязательного к исполнению всеми нижестоящими инстанциями.

Это и искажение исторических событий путём подчёркивания одних его сторон и затушёвывания или умалчивания других.

Думаю, это далеко не полный перечень серо-кардинальских приёмов сеяния зла. Правда, зло это никогда не подаётся как зло. Напротив, только забота о будущем ребёнка, его порядочности. Только благо, только развитие ума, в крайнем случае, официальная нейтральность.

Вот на одном из таких как бы нейтральных явлений я хочу остановиться.

Всем знакомо слово пол. Сейчас это слово официально используемое. Когда пересекаешь границу государства, в миграционной карте нужно поставить отметку мужского ты пола или женского. Слово пол является существительным, то есть сущностным в таких общеупотребимых словосочетаниях как «противоположный пол», «половые связи», «половые отношения» и «половая сфера». При произношении этого слова нам, как кажется, понятно, о чём идёт речь.

Конечно, есть и другие слова для обозначения понимаемого, но они или интимны, или нежны, или вообще отнесены в разряд запрещённых. А вот понятие «пол мужской» или «женский» – это сухо, официально, культурно.

Есть ли ещё значение у слова «пол» в нашем языке? Несомненно.

Владимир Даль в словаре живого великорусского языка, разъясняя значение слова «пол», пишет; « Полъ, пола, половина – одна из частей (иногда и неравных) целого. Разделишася воды и полъ их взыде на твердь…».

Другое смысловое значение слову «пол» у того же Даля: «Пол, противная сторона или плоскость верху, потолку; низ, дол, земь, помост, настилка, дощатая или иная стлань внутри строений…».

Есть смысловое значение слову «пол» и применительно к человеку.

Пол, одна из родовых половин, род мужской или женский.

Кто и когда подменил род мужской или женский на пол? Неизвестно. На то он и серо-кардинальский мир. Но это не просто подмена.

Если в прошлом, народном звучании женщина и мужчина составляли нечто цельное, где половина людей женского рода , а другая мужского рода, то в новом современном звучании «пол» это нечто самостоятельное, мало того, оно несёт в себе нагрузку противопоставления. Выражение «противоположный пол» знакомо всем. И – о, Чудо! – то, что по природе своей должно быть единым, обретает качество скрытого противостояния. И как показывает жизнь, нередко это противостояние переходит в противодействие.

Но чтобы это противодействие получилось, серо-кардинальному воинству нужно поработать ещё над очень многими словами и понятиями. Воинство это очень трудолюбиво. Видно, власть стоит этих трудов.

Просматривая такое словосочетание как «половые отношения», которое, как кажется, все мы понимаем, так и хочется спросить: «Почему половые? Они что ,эти отношения, – на полу?» Почему выбрали именно эти слова из множества других, точных и красивых, описывающих единение мужчины и женщины?

И уж совсем дико звучит словосочетание «половая сфера». Я пытался представить пол в виде сферы, не получается. Непонятно, зачем нужна такая конструкция. Обозвать же «половой сферой» детородные органы мог либо сумасшедший, либо человек с умыслом, и явно – недобрым.

Можно назвать меня придирчивым или придающим слишком большое значение тому, на что не стоит обращать внимание, или столь пристальное внимание.

Но посмотрите сколько, как кажется, понятных, но непродуманных слов в Вашем языке. Сколько расхожих фраз болтается в сознании. Фраз типа: «Все мужчины – козлы», или «Все бабы – стервы». А если Вы ещё узнаете, что у каждой такой фразы есть своя задача, вполне понятно – какая. То быть может, отношение к словам станет более ответственным?

А сколько непонятных для Вас и о Вас слов пишут профессиональные медики? Вы не понимаете эти слова и чувствуете себя недоумками. Но от этих записей и слов зависят действия, применяемые к Вам, а значит, – ваше здоровье.

Знание не стоит на месте. Открываются всё новые и новые его грани, им нужно давать названия. Соответственно, в языке появляются новые слова. И в этой громаде вновь появившихся слов есть такие, которые действительно показывают и описывают вновь открытое явление. Их не так уж много. И есть огромный ворох умствований, которые в прежние времена назвали бы «от лукавого». То есть лживых, уводящих в тупик.

Приведу ещё один пример боевого приёма, но уже религиозного уровня, взятый мной из словаря протоирея Г. Дьяченко, 1900 года издания. Репринтное издание, 2000 год, Москва, издательство «Отчий дом», страница 278:

«Ладами, по-видимому, в языческую эпоху назывались божества семейного счастья, кои созданы были домашним культом и были не что иное, как обожествлённые предки, с того света благословляющие браки, на что указывает самое имя Дид-Ладо. В христианскую эпоху эти божества, как и все другие, получили характер тёмных, нечистых сил, и самые имена их, как архаические остатки былого язычества удержались лишь в песнях и играх».(Е. Барсов, т.3)…

Эта выдержка из словаря явно показывает воинственность священничества по отношению к той религии, которую уже 900 лет к моменту написания словаря уничтожало христианство. Отнести Ладу к нечистой тёмной силе мог только очень предвзятый человек. Так и хочется спросить: «Если Лад – это нечистая, тёмная сила, то что же тогда – светлая и чистая?»

В этой выдержке Протоирей делает два хитрых боевых хода. Первый – это подача информации не от себя, а от некого Барсова, труды которого мне недоступны. Но, учитывая, что время издания словаря приходится на 1900 год, на время, когда церковная власть была основанием для светской власти, можно предположить, что церковная цензура не позволила бы выйти хоть какой-то книге, с показом красоты языческой религии.

Второй боевой приём в уменьшении значимости самой Лады. Он представляет её в виде обожествлённого семейного предка. К тому же почему-то в мужском роде: «Дид-Ладо».

Не мог не знать священник, создавший полный церковно-славянский словарь, что Лада – это жена Сварога, женская ипостась бога Рода, творившая мироздание. И своим (вместе с Барсовым) боевым словесным приёмом пытался умалить значимость этого божества.

Я смотрю на описываемые здесь выдержки из словарей не как язычник и не как христианин. Я смотрю на это как человек, изучающий тайные приёмы властвования.

1900 год. Это незадолго до общественного взрыва в виде Октябрьской революции 1917 года. Революции, после которой народ уничтожал и церкви, и священников. Я смотрел кинофильмы, на которых отсняты разрушения храмов. Люди, которые это делают, делают это с энтузиазмом. А вокруг тысячи и тысячи других людей, которые не останавливают злодеяния.

Можно посмотреть на это как на власть сатаны, а можно и проще, как на месть правителям, в том числе и церковным, которые задавили дальше некуда. И этот второй, более простой взгляд, мне кажется и более правдоподобным.

Это был взгляд в историю. А теперь я хочу вернуться в настоящее время и рассказать об одной конференции психологов. Точнее, не о всей конференции, а о чтении вступительной статьи. Естественно слово для открытия этого международного мероприятия было предоставлено доктору психологических наук, профессору, женщине.

Доклад длился около 20 минут. Я его внимательно слушал и одновременно наблюдал за реакцией зала, в котором были в основном студенты университета и преподаватели. В докладе звучало очень много умных и непонятных слов. Я оказался в такой языковой среде, где мне, как простому человеку с высшим образованием, нужно было напряжённо вслушиваться, чтобы выделить из доклада какую-то суть. Часто звучало незнакомое мне слово гендер. Гендерный подход, гендерность. Что же такое гендер?

Гендер – это усвоенное, принятое мной от других людей и даже ставшее моим представление о том, как я должен (должна) жить в обществе, – относится к себе, к людям, жизни, если тело у меня мужское или женское.

В психологии существует два подхода к понятию гендера.

Первый подход. Гендер, это поведение поло-ролевое, в большей степени обусловленное биологическими (телесными) особенностями. Например, гормонами.

Второй подход. Гендер обусловлен социумом, воспитанием, установками-программами от других людей.

Когда читаешь расшифровку, всё становится простым и понятным. Но тогда встаёт вопрос, зачем зашифровываться?

Учитывая, что речь идёт о поло ролевом поведении, здесь, похоже, пахнет попыткой научно обосновать уже узаконенную на западе гомосексуальность и протащить педерастию из нашего богемного мира поближе в народ. Это моё предположение. Возможно, оно и неверное.

Смотрел я на докладчицу и чётко понимал, что нет у неё ни семьи, ни детей. Иначе её доклад не был бы так бесчеловечен. Явно эта женщина читала очень много умных книг, писала и защищала диссертации. Писала статьи, что-то организовывала. Теперь возглавляет кафедру. Думаю, что не до личной жизни. Если же у неё есть ребёнок, он, скорее всего, больной. Так как не было в этой женщине теплоты. Я бы сумел её разглядеть даже под профессорской маской.

А что же студенты?

Они тоскливо и вынужденно слушали доклад, и почти все исчезли из аудитории, как только объявили перерыв. Им это было неинтересно. Ведь они ещё молодые и живые.

В этом случае неинтересно, в другом интересно. Выбор сделан, профессию обретать надо и за несколько лет слушания подобных докладов из простого человека создаётся машина для обработки сознания других людей. Он ведь получит диплом психолога или педагога. Нередко при этом забыв о человечности. Особенно, если очень хорошо владеет научностью.

В обычной жизни мы живём и даже не предполагаем, что есть люди, профессиональной задачей которых является изменение языка. Изъятие из него одних слов и введение других.

Языковеды от христианства на протяжении столетий тщательно искореняли слова, которые обозначали сильные стороны предшествующей религии.

Поскольку слово – это начало возможного действия или даже само действие, изменения или утрата слова приводит к потере многих практик.

Крес, – слово, отсутствующее сейчас и в обиходной речи, и в словарях. У Даля ещё есть слово «кресить», что значит воскрешать, оживлять. И то он его описывает не как отдельное слово, а помещает своё описание под словом «кресать».

«Игорева полку не кресити», – фраза из «Слово о полку Игореве» позволила не утерять это слово. Оказывается, есть практика кресение – восстановление живого состояния души у живых. Не удалось вытравить эту практику до конца из народа. Правда, то, что осталось от кресенческого подхода, это крохи, искры целительского могущества русского народа.

После октябрьской революции 1917 года марксистко-ленинские материалисты принялись вытравливать из языка всё, что прямо вело к Душе, Духу и Богу, применяя всё те же приёмы уничтожения и литературных источников, и живых носителей знания. Если церковная инквизиция средневековья живых носителей знания сжигала на кострах, то во времена правления марксистко-ленинской идеи их расстреливали или гноили в лагерях и тюрьмах. Это коснулось и христиан, и народных целителей, и язычников, и ведунов, и знахарей.

С 1917 по 1991 годы на территории Советского Союза свирепствовала религия научного атеизма, не оставляя права на жизнь никакой другой религии.

Прошли те лихие времена, и как в весеннюю оттепель появляются ростки цветов из-под земли, проявились остатки ведических знаний, кое-где проснулось язычество; искалеченное и почти уничтоженное, целительство стало давать свою благодатную поросль.

Христианству же вернули право политической власти.

Не задавило бы оно то чистое и хорошее, не относящееся к христианству, что ещё не выгорело в народе.

В прошлое время всё было проще. Было понятно, какая сила управляла народом.

Соответственно, было понятно. Создание и уничтожение слов в языке, среди прочих управляющих моментов, ограничивалось каким-то информационным полем.

Так, держатель информационного поля в Советском Союзе и основная действующая сила – коммунистическая партия, проводившая в народ марксистко-ленинскую философию материализма. До них правящая власть принадлежала христианству и самодержавию, властвовавших не одно столетие. Что было до них, с твёрдой уверенностью сказать трудно, так как за время своего правления всё было выстроено так, как будто у славянского народа никакой истории до рождества Христова не существовало.

Понимать наши корни, то есть наших предков нам предлагают как племена полудиких полуобезьян, которые человеческий облик стали приобретать после их крещения огнём и мечём. И всё же сквозь ложь управленцев того времени нетрудно разглядеть красивую живую и животворящую нравственность народа. Она видна в старых песнях, играх, в стиле жизни деревенской глубинки, в кое-где сохранившихся обрядах, и самое главное, видна в искренней человечности, сохранившейся в нашем народе.

Надо только озадачиться и способность разглядеть появится.

Трудно современному человеку понять те грани бытия его же предков, которые относились к Духовно-душевной жизни. На мой взгляд, это происходит потому, что за столетия работы человеческого ума сделано много открытий. И на научно-технической стороне жизни сфокусировано общечеловеческое внимание. Естественно в тёмной, необозримой стороне остались и Душа, и Дух. Современное человечество в большинстве своем утратило и Духовное, и Душевное видение, заигравшись в научно-технический прогресс. Самого же человека сейчас изучают научно-технически, да вот только главного в нём не видят.

Сколько бы не напускали тумана в сознание людей наука, мода, различные виды культуры, всевозможные секты и даже мировые религии, туманы эти видны.

Стоит только поговорить с человеком. Сразу видно, что для него значимо, на что он тратит силы своей души. При этом, как правило, сам человек не видит мыслеобразные ловушки, в которые уловлен.

Но стоит ему помочь разглядеть эти ловушки, они теряют силу власти.

Особенно, когда человек понимает, что силы его души – это силы Его Души.

Быть может, тогда он научится отбирать из бесчисленного количества слов те, которые ведут к утверждению жизни и Человечности.